Цена вопроса

По некоторым, правда, неофициальным оценкам, свыше 90 процентов программного обеспечения и другой медиа-продукции на CD-носителях (музыки, видео-DVD, компьютерных игр) на казахстанском рынке являются поддельными. Видимо, это плохо. Но вопрос в том, для кого. Как и в том, почему феномен софтверного пиратства приобрел столь огромные масштабы именно на просторах бывшего СССР

Алексей Иконников
Алматы

Не беремся утверждать

Дабы избежать недоразумений, сразу сделаем небольшую оговорку: многие сведения и комментарии, которые мы получили от людей, искушенных в этой специфичной теме, стали основой для определенных выводов, однако эти сведения неофициальны, как и приводимые оценки объемов рынка. Проблема здесь не столько в отсутствии официальной статистики, сколько в своеобразии той продукции, о которой идет речь, точнее, в ее «виртуальном» характере. Это не материальная субстанция, например, одежда или напитки, которые можно «пощупать», рассмотреть под микроскопом, провести специализированную экспертизу и официально подтвердить факт подделки. Речь в данном случае идет о гигабайтах информации, тиражируемой и распространяемой с нарушением авторских прав. Софтверные продукты, конечно, тоже поддаются экспертизе, они имеют определенные защитные ключи и коды, взламываемые пиратами. И чтобы провести такую экспертизу, нужна как минимум претензия со стороны правообладателя, например сэра Билла Гейтса. Только на ее основан ии может быть произведена сверка кодов конкретного программного продукта с лицензионными кодами, и то возможно это только при непосредственном участии представителя разработчика. А пока такой претензии нет, юридически не может быть ни обвинения, ни экспертизы, и, соответственно, априори нельзя ничего утверждать в отношении как производителей контрафактного софта, так и их реализаторов.

Собственно, мы ничего и не утверждаем, никого не обвиняем, напротив – даже готовы поблагодарить за заботу производителей всего того «нелегального» (с их западной точки зрения), чем мы здесь совершенно легально пользуемся. Подчеркнем: пользуемся совершенно законно, с точки зрения отечественного права, так как покупается «оно» нами в легальных, а не подпольных магазинах, проводится по совершенно легальным товарным документам, за «его» реализацию заплачены все необходимые налоги и таможенные сборы, да и поставляется «оно» в приличные компьютерные магазины не откуда-нибудь, а с совершенно официальных заводов и фабрик, в большинстве своем, соседней России. Более того, мы даже не беремся называть существующую ситуацию нехорошей или неправильной. Нехороша она, конечно, для правообладателей авторской собственности, например, того же Билла Гейтса, но однозначно не для нашего потребителя. Ибо именно благодаря софтверному пиратству среднестатистический пользователь ПК в Казахстане, да и в любой другой стране бывшего СССР приобщается к самым последним достижениям программных технологий, которые на законопослушном Западе может себе позволить далеко не каждый.

К теме «виртуальности» софтверной продукции, и особенно к интереснейшему философскому ее аспекту, стоит еще вернуться. Но вначале попытаемся оценить политико-экономическую сторону феномена.

Американская ревизия в СНГ

Собственно, поводом обратиться к теме контрафактной софт- и медиапродукции для нас стали последние события в России, которая, судя по ассортименту отечественных магазинов, является основным поставщиком этого товара в Казахстан. Недавно Москва под давлением США предприняла официальные шаги, связанные с искоренением софтверного пиратства на российской территории. Трудно сказать, почему эти шаги были предприняты именно сейчас, а не, скажем, три-четыре года назад, ведь софт-индустрия нашего северного соседа процветает уже давно. Возможно, дело в потеплении отношений Москвы и Вашингтона в контексте борьбы с мировым терроризмом. Так или иначе, на сей раз реакция последовала.

В июне посол США в РФ Александр Вершбоу отправил письмо министру печати России Михаилу Лесину с просьбой помочь США в борьбе с пиратством. Документ содержал очень интересные оценки рынка. Ведомство Лесина как раз лицензирует производство лазерных музыкальных и видеодисков, а также распространение программных продуктов и утилитов. По утверждению посла, особое его беспокойство вызывает тот факт, что «немалая часть из 200 миллионов российских пиратских компакт-дисков производится на предприятиях вашего военно-промышленного комплекса». США обеспокоены объемами производства пиратской продукции в России, которые, по их оценкам, в 20 раз превышают внутренний спрос. Спрос на видео- и аудио-CD в России оценен американскими экспертами в 10 миллионов штук в год, в то время как пиратских дисков, по их данным, изготавливается 200 миллионов, из чего следует, что львиная доля подделки идет на экспорт. В самой России, по данным Международного союза защиты интеллектуальной собственности, 64 проц. музыкальны х компакт-дисков, 80 проц. фильмов на DVD и кассетах, 83 проц. компьютерных программ и 90 проц. компьютерных и видеоигр являются пиратскими. Общие потери правообладателей от пиратства в России, по данным AP, составили 637 миллионов долларов в 2000 году и 849 миллионов в 2001-м. Россия входит в список 15 стран, в которых, по мнению США, серьезно нарушаются авторские права. Причем американцы уверены, что наш северный сосед чуть ли не возглавляет этот список. В частности, мотивируя свои призывы к Москве усилением мер против софтверного пиратства, США заявили, что Россия в настоящее время занимает второе место в мире после Китая по производству контрафактного софта.

Аналогичные обвинения еще в начале года привели к введению торговых санкций США против Украины – еще одного «чемпиона» цифрового пиратства на просторах СНГ. После этого украинские правительство и парламент приняли законы, направленные на защиту интеллектуальной собственности. Однако и они, по мнению американцев, оставили пиратам слишком много лазеек, поэтому санкции пока остаются в силе. Кстати, в выступлениях американских официальных лиц неоднократно подчеркивается, что отсутствие действующих законов о защите авторских прав остается одним из главных препятствий на пути вступления России в ВТО.

Судя по всему, родина Microsoft и других программных гигантов наконец приступила к спланированному, грубо говоря, «зачесыванию» рынков СНГ под нормы и требования международного авторского права. Очевидно, западные лидеры по производству софта оценили свои потери на этих рынках, которые достаточно велики, и воспользовались подходящей для давления ситуацией – потеплением взаимоотношений России и США в свете «совместной контртеррористической борьбы». А ведь долго ждали. Момент наступил интересный, и он ставит много вопросов. Во-первых, далеко ли американцам удастся продвинуться в своей борьбе за авторские права Microsoft и его хозяина BG, а также прочих богатых соотечественников? Не увязнут ли они в российских болотах? Увы, подобный печальный опыт у них уже есть с народным Китаем, чьи «силиконовые долины», несмотря на все усилия западников, продолжают по народным ценам снабжать мир сотнями миллионов незаконных копий программ, игр, музыки, видео-DVD и прочего. Во-вторых, если Россия все же пойд ет на жесткие меры по отношению к своим пиратам, каковы будут от этого наши потери (а может быть, приобретения) от сокращения импорта ее пиратской продукции. В-третьих, и это главное, ждут ли подобные «оргвыводы» перед США наводненный пиратской софт-продукцией Казахстан, и если да – то какие именно. Наконец, как, чисто гипотетически, может отразиться на внутреннем рынке ПО устанавливаемый его законными правообладателями «новый порядок», когда нам придется, допустим, для работы приобретать оригинальный диск Microsoft Excel 6.0 за 450 долларов вместо 630 тенге, а последнюю версию Quake 3 для сынишки – за 570 долларов вместо 825 тенге.

Вопросы очень актуальные. Чтобы найти ответы на них, нужно принимать в расчет не только политику, не только ментальность и криминальность российского рынка, но и кое-что еще из области «тонкой материи», «загадочной русской души» или как угодно еще, а именно – философию тех, кто всем этим непосредственно занимается. Увы, вот уж этой составляющей феномена эсэнговского софт-пиратства западникам никогда не понять. Ни для кого не секрет, что многие ныне крупные российские софтверные компании (например ABB, «Фаргус», «Седьмой Волк») поднялись на копировании и русификации программного обеспечения, причем понятно, что они делали и делают это на совершенно законных основаниях, купив лицензии на выпуск определенного числа копий у правообладателей. Но дальше на бескрайних просторах России происходило уже «вторичное» пиратство – то есть взлом кодов и многомиллионное копирование лицензионных копий. Никто никогда вам не скажет, с ведома или без ведома «первичных» производителей это делалось и делается...

Впрочем, о чем это мы?

Казахстан: уровни рынка

Юридический уровень. По оценке руководителя отдела одной из крупных казахстанских компаний New Age Technologies Дениса Тюкина, до 99 проц. реализуемого в Казахстане ПО является, с точки зрения международного права, контрафактной продукцией. Аналогичные цифры, правда, ниже на 5–7 проц., дает и Казахстанская лига потребителей. Юридически эта продукция, однако, может быть названа таковой только при наличии претензии со стороны правообладателя. А предъявить такую претензию конкретному пользователю, купившему контрафактный софт, как мы уже говорили выше, можно, только убедившись в том, что код его продукта – скажем, копии Microsoft Word – является фальшивым, то есть, забрав или компьютер, или диск с «подозреваемой» копией на исследование. А делать это никакие правоохранительные органы, понятно, не имеют права без наличия реальной претензии правообладателя к конкретному пользователю. Круг замыкается, и добиться правды сложно – как там, «яйцо в утке, утка в зайце...». Разрешить этот юридический казус правообладатель – скажем, господин BG – может только на уровне официальных производителей «подозрительной» продукции. А официальный производитель находится за пределами Казахстана, скажем, в России, Украине или в Китае. Голословно же обвинять потребителя в преднамеренном пользовании фальшивыми копиями правообладатель попросту не может. У него нет на это юридических оснований.

Цены. Тем не менее ценовой анализ поставляемого российского ПО наглядно говорит о том, с чем мы имеем дело. «КонтиненТ» изучил цены и ассортимент ряда ведущих магазинов, торгующих ПО, компьютерными играми, музыкальными и видео-CD. Для сравнения мы взяли в Интернете на сайтах производителей ПО официальные прайс-листы их программных продуктов для рынков СНГ. Кстати, нужно заметить, что тот же Билл Гейтс продает свои лицензионные программы в экс-СССР втрое дешевле, чем в США, очевидно, учитывая «рыночную специфику». Тем не менее разница в цене лицензионной и контрафактной продукции достигает порядков. Например, по прайс-листу стандартный лицензионный продукт MS Office стоит порядка 50 долларов за саму программу плюс 30 долларов за каждого пользователя, которому эта программа будет установлена. Таким образом, если в вашей компании 10 сотрудников, которым необходимо работать на компьютерах, то теоретически вам придется отдать за «офис» 350 долл. Аналогичный русифицированный пакет российского производства в любом компьютерном магазине Алматы обойдется вам в сто раз дешевле – 450–700 тенге (3–5 долл.); разумеется, при установке этой программы никакого ограничения числа пользователей уже не подразумевается. Кстати, на одном CD стоимостью в те же 600–700 тенге может быть собрано такое количество программ и утилитов, за которые пришлось бы заплатить не одну тысячу долларов. Мы встретили широкий выбор специально подобранных программ – например, «Все для дизайнера» (Corel, Photoshop, PageMaker, ACDSee и многое другое на 1–2 CD), «Все антивирусы», «Все драйверы» и многое другое, как говорится, на любой вкус и выбор.

Лицензионное программное обеспечение в Казахстане, по оценкам NAT, приобретается только государственными структурами и ведомствами, а также крупными компаниями и холдингами – сам статус, предполагающий наличие международных контактов, просто не позволяет им поступать иначе. Однако и здесь, особенно в провинции, «возможны варианты». Невыгодно в 50–100 раз переплачивать!

Вторичный уровень пиратства. О чем говорит такая ситуация с ценами? Прежде всего о том, что российский или иной производитель-русификатор, если он приобрел лицензию на тиражирование определенного количества копий оригинального продукта Microsoft, Adobe и т. п. вместе с оригинальными кодами каждой копии, просто экономически не смог бы распространять диски с этими программами по оптовой цене в 2–4 долл. то, что стоит в сотни раз больше. Ибо он должен заплатить правообладателю за каждую разрешенную копию сумму значительно больше этих 2–4 долл. Таким образом, ясно, что «настоящий» «Фаргус» или «Волк» – это лишь верхушка айсберга, а основной поток продукции идет со вторичных уровней пиратства, которые уже могут контролироваться теневыми структурами. Поставки такой продукции, конечно, по идее, могут и должны как-то пресекаться правоохранительными органами. Но технически это очень сложно. Дойдут ли руки американских «ревизоров» софт-рынка СНГ до этих уровней пиратства в России, Украине или в Казахстане – большой вопрос.

Потребительский уровень. Производство, продажа, дистрибуция – все это фактор предложения. Но главным и экономически определяющим, предпосылкой самого зарождения пиратства на рынке софта, как и других, является спрос. «Средний» казахстанец не может себе позволить покупать костюмы за 1500–2000 долларов, он покупает их на барахолке за 100. То же самое касается программного обеспечения. По оценке нашего собеседника Абильмажина, маркетолога одного из компьютерных магазинов, его «средний» клиент – это человек 22–27 лет с ежемесячным доходом в 200–300 долл. Причем это Алматы. В провинции, например в Костанае, «средний юзер», по мнению маркетолога, зарабатывает примерно втрое меньше. «Такой потребитель никогда не станет платить несколько сот долларов за оригинальный лицензионный продукт, хотя мы считаем, что та продукция, которой мы торгуем, не является пиратской – ведь она выпущена легальными российскими производителями», – считает Абильмажин. Кстати, по словам нашего собеседника, именно доступность для наших пользователей последних версий самых разнообразных программ, которые не по карману даже обеспеченным «западникам», делает их компьютерный кругозор шире, и в конечном счете именно этот фактор сказался на том, что хакеры из СНГ – едва ли не самые продвинутые в мире.

Здесь мы подходим к одному очень важному выводу. Если просто оценить потери правообладателей (в частности, того же Microsoft), которые они несут на казахстанском рынке, цифры могут получиться очень серьезные. В Казахстане около полумиллиона пользователей ПК. Если предположить, что каждый из них, покупая контрафактный софт, недоплатил г-ну Гейтсу и другим софт-гигантам минимум 1 тыс. долл. (хотя бы за стандартный «офис» и одну-две компьютерные игрушки для ребенка, будем уж «скромными»), то получится ни много ни мало полмиллиарда долларов. Казалось бы, есть повод г-ну Гейтсу и его коллегам прийти в Казахстан с претензиями. Почему же они этого пока не делают? Очевидно, потому, что если с казахстанского рынка какими-нибудь крайне жесткими мерами смести и пустить под бульдозеры весь контрафактный софт, своего миллиарда отсюда они все равно не получат. Ибо нет просто платежеспособного спроса, соответствующего уровню «лицензионных» цен. Dixi.

Глухая защита

Тем не менее гиганты софтверного бизнеса ведут борьбу с пиратством по всем направлениям. Если это трудно сделать политически, то они пытаются «воевать» технологически. Недавно японская компания JVC и разработчик игр Hudson Soft создали новую технологию защиты от копирования «Root», которая, как они утверждают, должна положить конец подделке CD. Технология пресекает нелегальное копирование информации «на корню» («from the Roots up») – алгоритм записи диска использует шифрование со специальным ключом. Этот метод применялся и раньше: содержимое диска зашифровывалось так, что его нельзя было прочесть без ключа, помещаемого на тот же диск. Но хакеры-пираты находили ключ и взламывали его. Новшество состоит в способе, которым прячется ключ: считать его можно на любом дисководе CD-ROM, но при попытке записать с помощью дисковода CD-R/RW копия диска получается нечитабельной. Каждый диск имеет собственный ключ, который всякий раз прячется в новом месте.

Технология Root – ответ на распространение пишущих дисководов, которые становятся стандартной опцией любого ПК, а вместе с этим растут потери софтверной индустрии от пиратства. В мировом масштабе они исчисляются десятками миллиардов долларов. «В будущем эта проблема станет еще острее, так что владельцам контента нужно срочно решать проблему защиты авторских прав», – говорится в совместном заявлении компаний.

Пример очень показательный. Борьба правообладателей от виртуальной экономики за свои «кровные» деньги, очевидно, будет только обостряться, и в самое ближайшее время, как видим, ареной ее должны стать страны СНГ. Но совершенно очевидна та колоссальная экономическая диспропорция, из-за которой критическая масса противостояния «белого» и «черного» рынков ПО, а если посмотреть глубже – противостояния экономик бедного «третьего мира» и богатого Запада, будет только нарастать. Растущая как на дрожжах субэкономика «черного» пиратского софт-рынка становится адекватной реакцией на сложившуюся в зоне «белого» рынка диспропорцию. Диспропорцию, в общем-то, простую – несоответствие цен предложения Запада и возможностей спроса «третьего мира». И если посмотреть на нее глубже, ясно, что это уже даже не столько правовая и политическая, сколько нравственная, этическая и даже философская проблема.

Парадоксы виртуальной экономики

Виртуальная экономика стала одним из самых загадочных феноменов постиндустриальной эпохи, и один из ее основных парадоксов состоит в том, что здесь не всегда корректно работают правила экономики материальной. В частности, применительно к софту возникает интересный вопрос: всегда ли человечество платило изобретателям за их изобретения, изменившие жизнь – причем платило столько, сколько они запросят?

Оговоримся: мы не выражаем своего согласия или несогласия с высказываемыми здесь мнениями. Нас интересует феномен в целом.

Из web-форума по теме – Юрий Швецов, yomayo@pisem.net (стилистика сохранена):

– Представьте, что объявился изобретатель колеса и начинает брать дань со всего, что круглое и крутится. Каково? Человечество спасается лишь тем, что жизнь человека конечна. Однако нынешним владельцам гигабаксов, взращенным на ниве авторских прав, невыгодно вспоминать эти истины. Теперь за нематериальные ценности требуют вполне материальные банкноты...

Как написал один юрист, программное обеспечение и любой другой цифровой контент, как и любая интеллектуальная собственность вообще, обладает свойством неотчуждаемости. «Если я поменяюсь с коллегой авторучками, у каждого из нас останется по одной авторучке. Если мы обменяемся с ним свежими новостями – каждый по одной, – то у каждого останется в памяти две новости». Эта особенность, говорит далее автор, позволяет поставить вопрос о том, насколько вы меня обделяете, если пользуетесь моей интеллектуальной собственностью – ведь, по крайней мере, сам продукт остается в полном моем распоряжении, не так ли?»

Из web-форума:

– Если я возьму у Билла Гейтса корову, у него станет одной коровой меньше, а у меня – на одну больше. А если я взял у него гигабайт программ, то у меня прибавится на этот гигабайт, а у него ничуть не убудет... Ведь программа нематериальна. Сюжет почти библейский: у него есть манна небесная, которую все берут, а ее меньше не становится... Но Билл говорит: манна моя, и она защищена авторскими правами... Энергично работая локтями, Билл сделал то, чего не смогли добиться Александр Македонский, Чингисхан, Наполеон, Ленин: вся планета обязана платить ему дань. Он оказался первым, теперь все человечество под его контролем! Сбылась мечта любого самого алчного себялюбца: весь земной шар сидит на его игле...».

Опуская понятные эмоции, выделим из услышанного главное. Участники интернет-форумов и наши собеседники-пользователи указывают на то, что исторически понятие «авторское право» возникло далеко не сразу с появлением товарных экономических отношений. И что право на интеллектуальную собственность в его нынешнем виде – в отличие от собственности на материальные вещи – не относится к числу «естественных». Это, как выражается один из участников форума, «продукт законодательного творчества в интересах держателей прав».

Почему же принципы авторского права вдруг подверглись такой обвальной критике? Очевидно, потому, что в случае, когда речь идет о миллиардах копий софтверной продукции, эти принципы начинают работать, по меньшей мере, некорректно. На примере «софта» человечество, по сути, впервые наблюдает, как новая технология (скажем, Windows или Internet) становится явлением планетарного масштаба, и при этом пользуется практически полной монополией. Юридически она является собственностью узкого круга лиц, все остальное человечество обязано оплачивать право пользования ею. Заметим: такого еще не было в истории человечества ни с одной технологией, изменившей облик планеты. Колесо, двигатель внутреннего сгорания, самолет, электричество, радио, телевидение вошли в нашу жизнь, но ведь мы за изобретение всего этого не платим.

Главная неприятность этой ситуации состоит даже не в развитии «черной» пиратской субэкономики, а в том, что «захлебывающиеся в деньгах» гиганты-монополисты виртуальной экономики становятся уже не фактором прогресса, а тормозом научно-технического развития. Наука и технологии нуждаются в инвестициях, но из-за того, что деньги стекаются к узкому кругу «акул-монополистов», конкуренция тормозится. Выход из всего этого – видимо, в регулировании, в выработке каких-то специальных механизмов, которые могли бы как-то сгладить существующие диспропорции. Например, один из наших собеседников считает, что с возрастанием тиража той или иной программы ее стоимость должна уменьшаться. Объективно самым дорогим, с точки зрения интеллектуальных и материальных затрат, является первый, авторский экземпляр программы. Затраты на изготовление копий сводятся к изготовлению физических носителей, копирования и распространения.

Есть и другие предложения. Даже очень интересные. Например...

Еще из казахстанского web-форума (Юрий Ревич, revich@computerra.ru):

– Я готов платить за «Винды» десятую часть – скажем, 20 долларов – с условием предоставления мне десятой же части их функциональности. Представьте себе, что вы пришли покупать батон хлеба с кусочком колбасы, а это продается только в наборе с кетчупом, чайной заваркой, шоколадными конфетами, тарелками, вилками и хрустальным блюдом для салата...

Что же делать? Заставить власти США «отрегулировать» цены Microsoft, обязать его продавать софт «по частям», пересмотреть международное законодательство об авторских правах? Трудно сказать, насколько эти рецепты выполнимы. Но, так или иначе, интересы казахстанских «юзеров» сейчас удовлетворены полностью, и спасибо за это мы должны сказать российской пиратской индустрии. Трудно даже представить, что могло бы случиться, если бы западным лоббистам удалось «перекрыть кислород» российской софтверной экономике. Думается, правда, «это вряд ли»... Благодаря России мы по совершенно доступной цене сейчас имеем все то, что могли бы только пожелать: самые современные версии любых программных продуктов, переводы любых справочников и энциклопедий, не говоря уже об играх, видео, и прочих «удовольствиях» XXI века...

Хорошо это или плохо? Оставим вопрос на совести как продавцов, так и покупателей.